Школа для толстушек - Страница 29

Задыхался клещ долго – минут пятнадцать. Все это время голая Поля стояла на четвереньках, чтобы масло не стекало. Ирина рассуждала вслух:

– Подмосковье не относится к энцефалитной зоне. Но в последнее время появилась болезнь Лайма, названная по имени американского города, где была впервые отмечена. По первичным симптомам Лайма похожа на грипп и дает ревматические осложнения. Ее также переносят клещи.

Поля подняла мокрую голову и жалобно захныкала:

– Я сегодня чихала, и коленки у меня ломит.

– Потому что затекли, – успокоила Ирина. – Инкубационный период у Лаймы минимум неделя. Я тебе сделаю инъекцию гаммоглобулина, и все обойдется.

Укол пришлось делать и Леве. У него тоже обнаружили клеща на голове, В доме объявили аврал, генеральную уборку и дезинфекцию. В больших хоромах приятно жить, но не драить полы, пылесосить мебель, перетряхивать белье в шкафах и ползать на четвереньках с фонариком, обследуя углы, где могли затаиться вредители.

Великий ужас начался, когда дошли до собак. Оказалось, что они усеяны клещами, как рыжий веснушками. В четыре руки выдирали мерзких насекомых и бросали в баночку с бензином. Но заметны были только напившиеся кровью клещи – грязно-голубые шарики размером с горошину. В густой собачьей шерсти не найти голодных, похожих на отвратительных клопов, лесных клещей.

Ксюша мысленно и вслух казнилась. Полностью ее вина. Прежде с собаками за город не выезжала и того, что каждый дачник знает, не сделала. Всех забот – надеть на псов специальный ошейник или побрызгать репеллентом. Она приняла волевое кардинальное решение – постричь собак наголо. Отмела робкие возражения: вдруг собачкам стрижка не понравится или они плохо выглядеть будут.

Бритые собаки выглядели не просто плохо. Они ни на что привычное не походили – неземные остромордые создания мертвецкого цвета. Ксюша пощадила только бороды и челки у Сары и Дуни, эти части их экстерьерной красоты долго отрастают. Лысым, но бородатым, им впору было сниматься в фильме ужасов – на кого угодно могли страху нагнать. Подросшие щенки Джери и Ева легко перенесли экзекуцию. Сара и Дуня, точно женщины, с которых содрали платье, то возмущенно метались, то стеснительно скулили и прятались по углам. Вдобавок их обмазали пахучим бальзамом и солнцезащитной мазью. Четвероногие жертвы шалели от непривычных запахов.

Лева пытался успокоить, отвлечь собак, гонял с ними мяч по двору. Ксюша сидела в тени большого куста и прядь за прядью вычесывала Лизу, втирала бальзам. Ксюша не рискнула побрить кокера. Томная красавица Лиза, лишившись роскошного палевого наряда, могла умереть от разрыва сердца. Настроение у Ксюши было хуже некуда: она терзалась виной перед изуродованными собаками и подругами, которые два дня, не разгибаясь, чистили дом. Занятия с Олегом пропустила и страдала от нервного зуда – казалось, что под платьем ордами бегают клещи. Когда Ксюша находилась в подобном расположении духа, лучше ей под руку не попадаться – вспыхивала как спичка.

Объект, на котором Ксюша выместила свое раздражение, нарисовался в виде соседа Тофика. Он подошел к ограде, разделяющей два участка, и позвал Леву:

– Эй, жиденыш! У тебя тры мама и ны одной папа?

– Почему? – спокойно возразил Лева. – У меня есть папа.

Ксюша выскочила из-за куста и пошла на Тофика, руки в боки:

– Ты что сказал, падаль? Ты как мальчика назвал?

Тофик слегка растерялся и забормотал извинения. Но Ксюша его не слушала.

– Я тебе, придурок, сейчас покажу! – бушевала она. – Сара! Дуня! Взять его! Барьер!

Собаки легко перепрыгнули метровую ограду, а Ксюша застряла, переваливаясь через заборчик. Бритые Сара и Дуня, чья обида на мир была под стать настроению хозяйки, свирепо лаяли и гнали Тофика. Невысокого роста, коренастый и пузатый, Тофик бегал плохо. Но его охранники находились в отличной форме. Услышав вопли хозяина, зовущего на помощь, они выхватили пистолеты и помчались к нему.

Тофик упал. Он лежал на спине, обхватив голову руками и поджав коленки к животу. Собаки в боевой стойке присели на задние лапы, грозно рычали, оголив клыки и целясь Тофику: Сара – в шею, Дуня – в промежность. Ксюша подоспела одновременно с охранниками. Поверженный Тофик походил на большое насекомое, каких несколько десятков Ксюша утопила в бензине и сожгла.

– Клещ! – обозвала его Ксюша. – Кровопийца! Она не испугалась пистолетов. Она уже видела один утром того дня, когда стала богатой. На предупреждения и возгласы охранников не обращала внимания и костерила Тофика. Но Ксюша основательно перетрухнула, увидев неожиданно появившегося Олега. Он стал на линию огня, спиной к Ксюше, лицом к охранникам, поднял руки:

– Спокойно, ребята! Спокойно!

Олег повернул к Ксюше злое, встревоженное лицо:

– Убери собак! Быстро! Вон отсюда!

– Фу! – крикнула Ксюша псам.

Но возбужденные Сара и Дуня не слушались, не хотели отпускать добычу.

– За мной! – скомандовала Ксюша и побежала к калитке.

В первую секунду Олегу показалось, что Ксюша удирает, оставив псов на растерзание. Но собаки нехотя потрусили вслед за ней. Грамотно, подумал Олег. Перед выбором: насладиться победой или хозяйку охранять – воспитанные собаки выберут второе. Славные псы, хоть и выглядят нынче кошмарно. Он помог Тофику подняться. Когда мясной коммерсант нервничал, акцент его усиливался, и он говорил как товарищ Саахов из фильма «Кавказская пленница»:

– Нет, ну возмтитльно, честн слово! Сумашедш, клянусь! Балная! Лечица нада! Собаки, понимаш? Что я сказал? Я шутил.

– С соседями ругаться – последнее дело, – заметил Олег.