Школа для толстушек - Страница 99

– Я не уговариваю завести еще одну собаку, – пояснила Ксюша. – Это твое с Васей дело. А приучать Джери к одиночеству будем постепенно. Сегодня ты с ней останешься. Завтра закроем ее в доме на несколько часов и так далее. Только убедительно тебя прошу – не балуй ее! Гулять только за забором, кормить по часам. Поняла?

Поля заверила, что будет вести себя строго. Но как только народ из Санлюба разъехался, она обрушила на Джери свою любовь. Целый день Поля ходила за Джери, Джери ходила за Полей. Периодически они оказывались на кухне – естественным выражением Полиного чувства всегда было стремление накормить.

– Хочешь, я тебе свежего творожка сварю? Мама свой девочке кусочек сыра даст. А киска хочет молочка? Ой, как она вкусно лакает!

Через час после молока с Джери стало твориться неладное. Пятимесячный ризеншнауцер похож на забавного черного барашка: длинные ноги, продолговатый корпус, узкая мордочка с пробивающейся бородкой, уши лопухами. Но тут Джери начала превращаться в барашка, который проглотил арбуз. Живот у нее раздувался на глазах, она свалилась на бок и мелко дышала. Поля забила тревогу, стала названивать Ксюше.

Аварии по дороге домой Ксюша избежала чудом. Она едва не снесла ворота коттеджного поселка, па полной скорости подлетела к Санлюбу и резко затормозила. Бегом понеслась в дом.

Джери с распухшим животом лежала на диване. Рядом на коленях стояла плачущая Поля и гладила, причитая, щенка по голове. «Заворот кишок! – испугалась Ксюша. – Срочно на операцию. Успеем довезти?» Но тут Джери с треском испустила газы жуткого аромата.

– Ты чем ее кормила? – подозрительно спросила Ксюша.

– Ничего плохого не давала, – уверяла Поля. – Сначала завтрак, потом я ей творожок приготовила, потом немного тертого сыра с вареным яйцом, потом овощной салатик – это я обедала и с ней поделилась, потом рыба вареная, несколько ягод винограда – она их так любит – и молочка полакала. Но, Ксюша, я тебе признаюсь: вчера Джери полбатона сырокопченой колбасы немножко съела.

– Поля! – возмущалась Ксюша. – Ты когда поймешь, что Джери – это не Вася! Нельзя в нее без разбора продукты толкать! Заруби себе на носу! Вот что ты наделала?

– Что? – рыдала Поля.

– Ты нанесла ей пищевой удар!

– Я не хотела удар, я хотела как лучше. Ксюшенька, ты можешь ее вылечить?

– Могу. Увидишь, каково ей придется. И тебе мало не покажется.

Джери можно было дать ветрогонного, пищевой фермент, вроде фестала, и оставить спокойно переваривать молоко с виноградом. Но Поле требовался хороший урок! Если она увидит, что пищевой удар снимается пилюлями, то следующий раз просто включит их в рацион. Поэтому Ксюша, отчаянно сгущая краски, поведала ей о завороте кишок, перекручивании желудка и других бедах, что случаются с собаками, когда идиоты хозяева их неправильно кормят. Потом велела расстелить на полу большую клеенку и надеть одежду, которую потом можно выбросить.

Когда Поля увидела Ксюшу, в стареньком халате, с медицинскими перчатками на руках, она испуганно спросила, зачем Ксюше вазелин и короткий резиновый шланг.

– Газоотводная трубочка, – пояснила Ксюша назначение прибора. – Ты держишь щенка, я отвожу газы.

Тот, кто пытался мерить температуру собакам или ставить клизмы, знает, как реагируют собаки, когда им лезут под хвост. Джери, едва ли не бездыханная минуту назад, активно воспротивилась. Она извивалась и кусалась. Поля не могла удержать ее. Поменялись местами. Ксюша крепко захватила щепка, но дрожащие Полины руки не попадали в нужное отверстие. Ксюша ругалась, Поля плакала, Джери верещала.

Через некоторое время место экзекуции напоминало участок, где взорвалась канализационная труба. Ксюша решила, что с Поли хватит, и отпустила щенка. Они быстро убрали комнату и приняли душ. Джери обиделась. Она не подходила на зов, а когда к ней приближались, рычала щенячьим баском и показывала зубы. Для Поли это было едва ли не большим потрясением и уроком, чем газоотводная трубочка.

Приехали мужчины. Джери бросилась к Васе, терлась о его ноги и тявкала, рассказывая, как ужасно с ней обращались. Хорошо, Вася не знал собачьего языка.

– Чем у вас воняет? – спросил Олег, морща нос.

– Я капусту квасила, – хлопая глазами, соврала Поля.

Только увидев мужчин, Ксюша вспомнила, что не заехала за Ириной. Но обвинила их – могли бы и позвонить.

– Ой, я забыла! – воскликнула Поля. – Ирина сегодня не придет ночевать. У них стачка или забастовка? Голодовка! Точно – голодовка!

Марк мгновенно вспыхнул и зло произнес:

– Легенду правдоподобнее надо выдумывать.

– Почему сразу легенду? – напустилась па него Ксюша. – Ничего не знает, а тут же обвинять!

Но когда она набрала номер рабочего телефона Ирины и ждала, пока ее подзовут, подумала, что, возможно, Марк и прав. В трубке отчетливо слышались звуки веселой гулянки.

Ксюша потребовала у Ирины отчета.

– Ясно. И ты выступила? Понятно. Весь институт? Почти весь? Мощно. И сколько вы будете голодать? Завтра подпишет приказ? Тебе ничего не нужно привезти? Нет, Лева еще не звонил. Хорошо, ничего ему не скажем. Мопс? Комнатная собачка, мордочка приплюснутая, будто в стекло с разбегу врезалась. А при чем тут мопсы? Что? Так и сказала? Ты даешь! Вы там не больно… – Ксюша хотела сказать «веселитесь», потому что отлично разобрала кукареканье и взрыв хохота. Но, поскольку ее слушал Марк и остальные, употребила другое слово. – Не отчаивайтесь! Держитесь!

Она положила трубку и пересказала разговор. Несколько минут все молчали. Представить Ирину в качестве вожака бунта да еще обзывающей на солидном собрании человека мопсом – нужно сильно напрячь фантазию. Но и дальнейшие речи Ксюши спокойствия не добавили.